Неточные совпадения
Шел он медленно, глядя под ноги себе, его
толкали, он покачивался, прижимаясь к
стене вагона, и секунды стоял не поднимая головы, почти упираясь в грудь свою широким бритым подбородком.
Он ушел, и комната налилась тишиной. У
стены, на курительном столике горела свеча, освещая портрет Щедрина в пледе; суровое бородатое лицо сердито морщилось, двигались брови, да и все, все вещи в комнате бесшумно двигались, качались. Самгин чувствовал себя так, как будто он быстро бежит, а в нем все плещется, как вода в сосуде, — плещется и,
толкая изнутри, еще больше раскачивает его.
Бердников
толкнул его животом, прижал к
стене и завизжал в лицо ему...
Скупо бросив несколько десятков тяжелых капель, туча прошла, гром стал тише, отдаленней, ярко взглянула в окно луна, и свет ее как бы
толкнул все вокруг, пошевелилась мебель, покачнулась
стена.
Из переулка, точно с горы, скатилась женщина и, сильно
толкнув, отскочила к
стене, пробормотала по-русски...
Испуг, вызванный у Клима отвратительной сценой, превратился в холодную злость против Алины, — ведь это по ее вине пришлось пережить такие жуткие минуты. Первый раз он испытывал столь острую злость, — ему хотелось
толкать женщину, бить ее о заборы, о
стены домов, бросить в узеньком, пустынном переулке в сумраке вечера и уйти прочь.
В то время, когда живописец трудился над этою картиною и писал ее на большой деревянной доске, черт всеми силами старался мешать ему:
толкал невидимо под руку, подымал из горнила в кузнице золу и обсыпал ею картину; но, несмотря на все, работа была кончена, доска внесена в церковь и вделана в
стену притвора, и с той поры черт поклялся мстить кузнецу.
Дед стоял, выставив ногу вперед, как мужик с рогатиной на картине «Медвежья охота»; когда бабушка подбегала к нему, он молча
толкал ее локтем и ногою. Все четверо стояли, страшно приготовившись; над ними на
стене горел фонарь, нехорошо, судорожно освещая их головы; я смотрел на всё это с лестницы чердака, и мне хотелось увести бабушку вверх.
Комната имела такой вид, точно кто-то сильный, в глупом припадке озорства,
толкал с улицы в
стены дома, пока не растряс все внутри его. Портреты валялись на полу, обои были отодраны и торчали клочьями, в одном месте приподнята доска пола, выворочен подоконник, на полу у печи рассыпана зола. Мать покачала головой при виде знакомой картины и пристально посмотрела на Николая, чувствуя в нем что-то новое.
В свою очередь взбешенный Калинович, чувствуя около себя вместо хорошенького башмачка жирные бока помещицы, начал ее жать изо всей силы к
стене; но та сама раздвинула локти и, произнеся: «Чтой-то, помилуйте, как здесь
толкают!», пахнула какой-то теплотой; герой мой не в состоянии был более этого сносить: только что не плюнувши и прижав еще раз барыню к
стене, он пересел на другую скамейку, а потом, под дальнейшую качку вагона, невольно задремал.
И всё завертелось, закипело, заорало, оглушая,
толкая и давя Кожемякина; он, не понимая, что творится вокруг, старался зачем-то пробиться к
стене, где стоял оратор, теперь видимый.
Шёпот Петрухи, вздохи умирающего, шорох нитки и жалобный звук воды, стекавшей в яму пред окном, — все эти звуки сливались в глухой шум, от него сознание мальчика помутилось. Он тихо откачнулся от
стены и пошёл вон из подвала. Большое чёрное пятно вертелось колесом перед его глазами и шипело. Идя по лестнице, он крепко цеплялся руками за перила, с трудом поднимал ноги, а дойдя до двери, встал и тихо заплакал. Пред ним вертелся Яков, что-то говорил ему. Потом его
толкнули в спину и раздался голос Перфишки...
При жизни мать рассказала Евсею несколько сказок. Рассказывала она их зимними ночами, когда метель,
толкая избу в
стены, бегала по крыше и всё ощупывала, как будто искала чего-то, залезала в трубу и плачевно выла там на разные голоса. Мать говорила сказки тихим сонным голосом, он у неё рвался, путался, часто она повторяла много раз одно и то же слово — мальчику казалось, что всё, о чём она говорит, она видит во тьме, только — неясно видит.
Потом лёг, глядя пугливыми глазами в темноту, в ней медленно двигались чёрными кусками шкафы, сундуки, колебались едва видимые
стены, и всё это давило необоримым страхом,
толкало его в какой-то неизбежный, душный угол.
И он не договорил, что он видел, еще более потому, что в это время стоявшего против дверей конюха кто-то ужасно сильно
толкнул кулаком в брюхо и откинул его от
стены на целую сажень. Слесарный ученик отлетел еще далее и вдобавок чрезвычайно несчастливо воткнулся головою в кучу снега, которую он сам же и собрал, чтобы слепить здесь белого великана, у которого в пустой голове будет гореть фонарь, когда станут расходиться по домам гости.
Изношенные, тряпичные щеки ее тряслись, большой рот испуганно открылся, обнажив неровные, черные зубы, — хозяин резко
толкнул ее прочь, схватил со
стены какую-то одежду и, держа ее комом под мышкой, бросился в дверь.
Незапертая дверь, сорванная с клямки, распахнулась, оглушительно хлопнув о
стену, и в яркий просвет, образованный ею, ворвалась черная кричащая толпа. С исковерканными злобою лицами, давя и
толкая друг друга и сами не замечая этого, в хату стремительно ввергались, теснимые сзади, десятки потерявших рассудок людей. Растрепанные, волосатые, озверелые лица нагромоздились снаружи по окнам, загородив собою золотые пыльные столбы света и затемнив комнату.
Философ, оставшись один, в одну минуту съел карася, осмотрел плетеные
стены хлева,
толкнул ногою в морду просунувшуюся из другого хлева любопытную свинью и поворотился на другой бок, чтобы заснуть мертвецки. Вдруг низенькая дверь отворилась, и старуха, нагнувшись, вошла в хлев.
Корней, не отвечая,
толкнул дверь ногой и так сильно захлопнул ее, что задрожали
стены.
Здесь старик, сурово осмотревшись кругом, присел на первых попавшихся ему креслах, бросил взгляд на фамильные портреты, висевшие по
стенам, плюнул, прошептал молитву и потом с сердцем постучал своим костылем по столу, подле него стоявшему; но, видя, что тот, к кому относилось это повелительное извещение о его прибытии, не являлся,
толкнул жезлом своим чернеца, стоявшего в задумчивости у порога, и указал ему на внутренность дома.
Педрилло, приняв команду над товарищами, установил их, одного за другим, около
стены, как дети ставят согнутые пополам карты так, что,
толкнув одну сзади, повалишь все вдруг.
— Я тебе говорю, чтоб был кошелек, — кричал Денисов, тряся за плечи денщика и
толкая его об
стену.